Говорит, говорит, говорит, а лицо скорбное и какое-то сочувствующее. Надоело.
- В общем, я умру, да?
Губы сжимаются, вижу, как дёргается уголок. Да говори уже, док, чего ты мнёшься, как пятиклассник перед девочкой.
- Да.
- В чём проблема? Неизлечимо, не хватает чего-то, что-то не так сделали?
И опять сыплет терминами, говорит, говорит, оправдывается или объясняет - непонятно. Распинается, в общем. Но зачем?
- То есть, всё, это уже факт?
- Да.
- Ага. Сколько у меня есть времени?
- Примерно неделя или две.
- Окей.
Поворачиваюсь, тянусь к телефону.
- Я могу ехать домой?
Опешил.
- Какое домой? Вы что, нельзя.
Замираю на полпути к телефону,
- Да неужели? А что, вы мне чем-то ещё поможете?
Теряется.
- Нет.
- Ну вот и прекрасно. Поверьте, провести последние дни в больнице не очень хочется. Я лучше проведу их так, как хочется. К тому же людей тут ещё пугать буду предсмертными стонами, а потом, прикиньте, они проснутся, а рядом в палате - труп. Очень обнадёживающе, не правда ли?
Улыбаюсь, кидаю косые взгляды на сопалатников.
- Сегодня выпишем.
Вот и настаивать на отдельной палате не придётся.
- Спасибо, док.
Он уходит, я тянусь к телефону, беру, смотрю. Интересно, ему уже сообщили? Изучаю профиль контакта, долго внимательно смотрю на фотографию, на цифры, на информацию, записанную, но хранимую в памяти собственной головы. Чувствую, что улыбаюсь. Нажимаю набор, подношу к уху, слышу длинные гудки, а затем его голос.
- Приезжай за моей задницей и вези домой. У меня неделя на то, чтобы рассказать тебе всё, что я ещё не говорил.